Борис Шульмейстер — известный российский гонщик, мастер спорта международного класса. Входит в тройку лидеров российского автоспорта, имеет титул «самого стильного» гонщика РФ, постоянно участвует и выигрывает гонки по всему миру. А какой Борис Шульмейстер в семейной жизни, как справляется с ролью папы двух дочек, как прошло его детство — обо всем этом нам удалось с ним поговорить.
— Расскажите, в какой детский сад ходили ваши дети? В частный или государственный? И почему вы сделали такой выбор?
Мои девочки не ходили в детский сад. Отчасти потому, что и я сам, когда был маленьким, ни одного дня не провел в детском образовательном учреждении. По правде, я не вижу смысла в такого рода насильной социализации. Конечно, есть мнение, что ребенок должен обязательно ходить в детский сад, чтобы быть общительным и коммуникабельным к моменту поступления в школу. Но я настаиваю, что ребёнок должен получить свою порцию детства — расти с любимой мамой, быть в самых тепличных условиях хотя бы до школы — до шести-семи лет. Это накладывает некоторые педагогические обязательства на родителей — с домашним ребёнком надо больше и активнее заниматься, изучать мир, знакомить с новыми людьми и особенностями взаимодействия с миром.
Такой семейный уклад требует компромиссов: например, мы решили, что моя жена не будет работать и зарабатывать деньги, оставив решение финансовых вопросов за мной. Хорошо, что получилось избавить её от траты времени на «чужих дядек», и моих детей, обеих девочек, постоянно воспитывала жена, а также её родители — бабушка с дедушкой.
— Расскажите о своём детстве: Ваше увлечение автомобилями идёт из него?
Конечно! Мой папа возглавлял автосервис и был страшно увлечён автомобилями. Естественно, единственному сыну он постоянно дарил модели машин. И уже в четыре года дал порулить автомобилем, водрузив меня на колени. Впоследствии, если папе нужно было вытянуть из меня что-либо (оценки, помощь по хозяйству, спокойное поведение), то единственный возможный «пряник» для меня был — езда за рулём. Тогда я на вопрос «кем ты хочешь стать?» отвечал «шофёром», потому что я понимал, что не накатаюсь — так люблю это занятие, что никогда не смогу пресытиться вождением машины.
В автогонки я попал тоже в детстве — узнал, что в Дворце пионеров и школьников есть автомобильный кружок, записался, получил юношеские права, перешёл в спортивную секцию и начал свое восхождение в автоспорте. Моё стремление к машинам не сломили даже транспортные трудности — от моего дома до места занятий приходилось ехать больше часа с несколькими пересадками. Дальше был институт, армия — и автоспорт шел генеральной линией всегда.
— Ваше детство: Вы о нём вспоминаете с теплотой? Хотели бы что-то переписать, изменить в своем детстве?
Нет, абсолютно ничего. У меня было потрясающее счастливое детство. Моё детство — эталон для родительства: мечтаю, чтобы девочки были так же счастливы, как в своё время я. Я был окружен любящими родителями, у меня была замечательная бабушка и огромное число игрушечных машинок. Что еще нужно для счастья мальчишке?
— Нередко приходится сталкиваться с тем, что родители реализуют свои амбиции через ребёнка. Вспомните, что Вы лично навязали дочкам исключительно из собственных интересов?
А вот ничего. Хотя и часто вижу, как мамы и папы насаждают свои взгляды на жизнь и свои желания ребёнку. Например, я водил свою старшую дочь на фигурное катание. Там я постоянно встречал родителей, изнуряющих своих малышей тренировками, число которых доходило до 14 в неделю! Мне кажется, такой насаждающий подход может только отвратить от любой активности и свести успех на нет. Любимым делом надо гореть, потому когда у дочери появились другие интересы, требующие большого внимания — мы ушли из секции фигурного катания.
Вы, наверное, спросите про автоспорт. Так вот как только я понял, что обе дочки абсолютно прохладны к автомобильному спорту, я перестал делать попытки усадить их за руль карта.
— А на Вас родители оказывали давление? Может, они Вас видели врачом или учителем?
Была попытка усадить меня за фортепиано. Но достаточно быстро стало очевидно, что я и пианино несовместимы: ни слуха, ни голоса, ни музыкального интереса у меня не наблюдается. Других попыток насилия над личностью мои родители не предпринимали.
— Борис, а внесли ли дети коррективы в профессиональное поведение? Стараешься ли ты быть более осторожным на гонках с тех пор, как появились дети?
Когда я делал предложение своей жене (а это было 20 лет назад), она уже знала, за кого выходит замуж. А когда на свет появились дети…
Конечно, я люблю своих девочек, они — смысл моей жизни, я почти всегда о них думаю. Но когда гаснет красный свет светофора на трассе и зажигается зелёный — уходят абсолютно все мысли, невозможно думать ни о чём кроме победы. И вот в этот момент для меня не существует ничего кроме финишного флага.
В свое оправдание я могу сказать, что когда я готовлюсь соревнованию, тренируюсь, то в первую очередь я думаю о безопасности. Честно говоря, мнение о том, что автогонки — это высочайший риск, мягко говоря неверно. Мы всё рассчитываем, планируем, отрабатываем движения, изучаем трассу, готовим машины. Победа в автогонках — это результат серьёзной монотонной, кропотливой работы большого числа людей (в том числе и пилота), а не достижение одного смелого и отчаянного парня.
Если приглядеться, то аварии на автогонках происходят реже, чем на улицах Москвы. Моё увлечение горными лыжами или любовь к езде по мегаполису на мотоцикле (ох, уж эти пробки!) гораздо опаснее моей профессии. А вот в повседневной жизни я стараюсь не лихачить и не превышать разумные скорости. Разве очень редко, когда после долгого рабочего дня или длительной командировки спешу домой — к своим девочкам.